Кнут и пряник

Сегодня мало кто рискнет остановить зарвавшегося подростка. Нас приучают к тому, что подростка нельзя тронуть, даже если он пинает учительницу ногами, оскорбляет воспитателя, грязно пристает на глазах у взрослых к девочке, хамит, плюет в глаза и т.д.

Я только что надела платье и еще держала ремешок от него в руках, когда дверь в комнату стремительно распахнулась и впустила довольно странную делегацию девочек лет одиннадцати–четырнадцати. Возглавляла компанию непрошеных гостей высокая и упитанная веснушчатая девица, которая, вытянув за руку вперед мою дочь и даже не дав мне опомниться, развязно выкрикнула:
– Вот, полюбуйтесь на свою дочь! Эта гадина на стенах пишет. Сейчас же скажите ей, чтоб взяла тряпку и пошла все отмывать.
Моя дочка затравленным зайцем наблюдала за говорившей и молчала.
– Я думаю… что сейчас, милые леди, вы выйдете из комнаты. И, прежде чем войти, постучите и спросите разрешения. А потом мы поговорим. – Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
– Вы лучше бы тут воспитанием своей дочери занялись, – прервала меня юная толстушка, – задумайтесь, что она у вас творит.
– Разговор окончен. И он не продолжится до тех пор, пока вы не сделаете все то, о чем я вас попросила.
– Пойдемте отсюда, девочки, – гордая девица и не думала сдаваться, – видимо, у нее мать такая же гадина.

Они дружно двинулись к выходу и уже в коридоре продолжили обсуждение…
– Да это же квартира на несколько семей. Смотри! Да это же лимита! Что с них взять! Понаехали тут, наши дома портить.
Я посмотрела на дочь.
– С чего это ты вдруг надумала заняться наскальной живописью?
– Там на доме было написано «долой» через «а».
– И ты решила исправить ошибку?
Она кивнула, и я только вздохнула. Моя мама – учительница русского языка и литературы, и это, похоже, приговор. Восьмилетний ребенок, на свою беду, знает, как пишется слово «долой»…
– Ладно, поговорим вечером. Я сейчас к риелтору, а ты закройся и никого не пускай.
Вышла во двор и тут же увидела большую корявую надпись на асфальте перед подъездом, повествующую о том, что я… сука. Чьих рук послание, сомнений не вызывало. Дружная компания только что покинула наш двор и направлялась на Патриаршие пруды.
Кровь ударила мне в голову. Меня, которой всего несколько лет назад аплодировал многотысячный зал, меня, ведущую телепередачи, меня, которую знала в моем городе каждая собака, вздумали здесь унижать? И кто? Тройка недовоспитанных мартышек… Я уже пять лет в Москве, крутилось у меня в голове. Когда я переехала, предстояло все начать сначала и выжить. Это были годы постоянной проверки на способность держать удар. Много раз меня охватывало полнейшее отчаяние, но тем не менее сейчас я уже еду покупать 100 квадратных метров в новостройке Москвы. А эта юная отрыжка жлобского сословия посмела назвать меня… Я на автомате уже снимала с себя изящный ремешок диоровского платья. «Он из ткани, мягкий, – быстро пронеслось у меня в голове, – это будет всего лишь акция устрашения!»

Нагнала их около входа на Патриаршие и замахнулась, еще даже не приблизившись вплотную к девичьей ватаге… Ремешок слегка коснулся плотной девчачьей задницы. Девица обернулась, и я успела заметить ее бесконечно удивленное лицо.
– Вы что?! Что вы делаете?
– Мерзавка, тебя, видимо, никогда не пороли. И не объяснили, что нельзя врываться в чужие квартиры и оскорблять взрослых!
Замахнулась еще. Она, взвизгнув, вдруг проявила невиданную для ее тучности прыть и, подскочив, как мячик, рванула от меня по аллее прочь. Я устало посмотрела на ее застывших подруг. Злость прошла.

«Просто несчастная девчушка, проводящая много времени в компании не очень умных взрослых людей. Нельзя было так с ней», – запоздало подумала я.
Вечером ко мне в дверь постучался отец девочки. Впустила. Вошел высокий мужчина в образе гайдаевского Шурика, в очках, озадаченный и угрюмый. Осмотрелся, осмотрел меня. Оценил все, взвесил и все-таки промахнулся…
– Вы хоть представляете себе, кто я и кто вы?
– Не сомневалась, что вы начнете разговор именно так. Ну что ж! Это многое объясняет в поведении вашей дочери… – остановила я его дальний заход.
Он удивился и на секунду замолк.
– Сейчас вы решаете ее судьбу. Если вы не разберете с ней всю ситуацию правильно, а дадите ей понять, что она права, – вы разрушите ее. Я уже узнала, что вы живете в особняке в нашем дворе. В том самом, что на десять квартир всего. Ваш отец – известный академик, немало сделавший в прошлом для нашей страны. И вы сами – не последний экономист Минфина. Но все ваши заслуги автоматически не переходят на вашу дочь. Она – запущенный в педагогическом плане ребенок. К сожалению, так бывает.
– Вы ударили ее!
– Согласна, что это отвратительно. Тем более что меня никогда не били. И я никогда не била своего ребенка. Но если бы моя дочь поступила так, как ваша, я бы взялась за ремень. И вас бы не осудила, если бы вы сделали это раньше меня.
Этот случай произошел много лет назад. Случись это сегодня – я имела бы дело с судом, с уполномоченным по правам ребенка и прочими комиссиями и фондами по детям… Слава богу, я стала старше, выдержаннее и умнее. Чего не скажешь о нашей жизни в целом. Рискнет ли кто-нибудь сегодня воспитывать чужого ребенка? Нет. Ни ремнем, ни словом, ни взглядом, ни охом! Я тоже буду холодна, бесстрастна и безмолвна. Нас приучают к тому, что подростка нельзя тронуть, даже если он пинает учительницу ногами, оскорбляет воспитателя, грязно пристает на глазах у взрослых к девочке, хамит, плюет в глаза и т.д. Поучают тому, что ребенку надо говорить «я тебя люблю», даже если он посылает взрослых непристойно далеко. Это – новый демократический способ воспитания ребенка.

На днях в детском лагере «Орленок» завершилась акция «Ремень – не метод воспитания». Она прошла в преддверии всероссийского детского форума «Дети против жестокости и насилия». На форуме дети заперли ремни известных людей в сундуке. Организаторы акции рассчитывали заполучить и ремень президента РФ. Таким образом они хотят привлечь внимание к теме жестокого обращения с детьми. Через известных людей, мнение которых авторитетно для россиян. «По данным Следственного комитета при Прокуратуре РФ, за последние 10 лет общее число преступлений против детей возросло в четыре раза. По данным социологического исследования, проведенного по заказу Фонда поддержки детей, более половины родителей (52%) используют физические наказания в процессе воспитания детей», – рассказывали на пресс-конференции организаторы.

И если честно, я тоже собиралась написать на эту тему что-то в этом духе. Но накануне акции в «Орленке» случилась страшная история в другом детском лагере. Дети подрались с руководством. Ситуация опасная, с примешивающимся попутно сложным национальным фактором…
Надо что-то делать с воспитанием целого народа. Нужны не саги о целевых программах, а умные программы на телевидении. Нужны умные фильмы. Нужен серьезный разговор власти с народом. Иначе мы просто можем опоздать.